Александр Алексеевич Сериков — политик, общественный деятель: «Меня вдохновляла, воодушевляла деятельность митрополита»
Наше знакомство с митрополитом Николаем связано с моим вступлением в должность председателя Совета и главы Администрации Нижегородского района областного центра. Тогда я принял самое деятельное участие в строительстве резиденции митрополита, которая разместилась на улице Пискунова, 2. Это было, если не ошибаюсь, в 1990 году.
Вместе с митрополитом Николаем в 1992 году мы приняли активное участие в организации 1-го Сахаровского фестиваля, проходившего под девизом единения отечественной и мировой культуры. Участие архиерея заключалось прежде всего в поддержке этого мероприятия – как значимого события в культурной жизни не только Н.Новгорода, но и всей России. В этот период закрытость священнослужителей для светских людей закончилась и стали возможны такие обширные контакты.
С годами общение с митрополитом становилось еще более близким.
Нас объединяли задачи, решить которые можно было только общими усилиями городской и областной власти и Церкви. Одна из них – это подготовка к празднованию 10-летия перенесения мощей св. Серафима Саровского в Дивеево. Для этого необходимо было провести серию мероприятий. Мне, в частности, предстояло обеспечить перенесение кинотеатра и библиотеки из помещения, которое они занимали. Было это достаточно непросто.
Место для библиотеки нашли сразу, а вот клуб пришлось строить заново. И построить его к началу мероприятия не успевали. К тому же еще необходимо было провести ремонтные работы в освободившемся здании (там сейчас размещается трапезная Дивеевского монастыря). Митрополит Николай очень переживал. Но милостью Божией и общими усилиями удалось эту задачу решить. Убедили главу органов местного самоуправления пойти нам навстречу. А вот районная администрация и Земское собрание всячески препятствовали тому, чтобы помещения были освобождены к предстоящим торжествам.
Эти препятствия были, в первую очередь, по идеологической причине. Я не ожидал, что уровень атеизма в Дивеево настолько высок, что атеистическая пропаганда так прочно внедрена в умы и сознание людей.
Органы партии, судя по всему, по-своему понимали значение Дивеевского монастыря, поэтому очень тщательно подбирали кадры для идеологической работы с населением, чтобы начисто вытравить в народе память об этой святыне.
На тот момент, в 2001 году, именно такие кадры были в большом количестве сконцентрированы в районном Земском собрании. Было и еще одно немаловажное обстоятельство: все имущественные вопросы ставились исключительно в правовое русло.
Урегулировать эти имущественные споры иногда было крайне сложно. Но митрополиту Николаю удавалось решать вопросы по мере их поступления.
Во-первых, он говорил очень просто и понятно. Это была речь опытного, знающего свое дело человека. Во-вторых, иногда важны были не слова, тем или иным образом подобранные, а форма их подачи. Митрополит Николай это очень тонко чувствовал.
Все эти сложности касались взаимоотношений с руководителями Земского собрания, депутатами. Но и отношение местного населения к Церкви было не лучше.
На одном из заседаний организационного комитета мать игуменья попросила о помощи. В монастыре сложилась довольно непростая ситуация. В то время как сестры обители занимались обустройством территории, слесарь (или сторож) банно-прачечного комбината агитировал жителей домов, расположенных на территории монастыря, сваливать мусор в канавку. А это был период благоустройства канавки. Мы предложили органам местного самоуправления организовать летний оздоровительный лагерь для школьников на территории монастыря, а детям и их родителям, проживающим здесь, заняться благоустройством. Вряд ли это была самая исчерпывающая мера. Но тогда она в какой-то степени помогла решить проблему, сохранявшуюся на протяжении длительного времени и очень печалившую Владыку Николая.
Меня всегда вдохновляла и воодушевляла деятельность митрополита по созданию храмов и общин. Работая в должности вице-губернатора Нижегородской области и занимаясь социальными вопросами, мне приходилось сталкиваться с проблемами, порожденными кризисными явлениями первой половины 90-х – это изменения строя, и с проблемами, которые возникли в период кризиса 1998 года. Требовалось решать задачи, направленные на повышение стабильности в обществе. Одним органам государственной власти и местного самоуправления справиться с этим было сложно, тем более что в кризисных условиях доверие населения к властям в очередной раз упало, а к Церкви, к слову Божьему, к слову пастыря оно было высоким. Поэтому объединение усилий, направленных на стабилизацию в обществе, являлось очень важной, приоритетной задачей. В этой связи надо отметить, что губернатор Нижегородской области И.П.Скляров всячески способствовал деятельности митрополита, епархии.
Как-то раз, выступая на одном из крупных мероприятий, митрополит Николай сказал: «Конечно, наш губернатор жадноват. У него попросят 20 000 рублей, а он даст только 10 000. Но мы ему благодарны и за 10, потому что остальное бабушки доберут»… Они были очень дружны. Поэтому слово «жадноват» митрополит употребил только для того, чтобы ораторскими методами привлечь внимание к речи и к ситуации.
В свое время была организована такая экспедиция «Домокорабль». Там, в частности, был один из маршрутов – «От Макария до Макария», от Макарьевского монастыря на Унже до Макарьевского монастыря на Волге. Маршрут этот проходил в том числе через Высоковский Успенский мужской монастырь. Это достаточно далеко от Ковернино – на расстоянии почти 40 километров, на границе с Костромской областью, на бывших землях Костромской губернии.
Туда на восстановление был благословлен монастыря отец Александр, а братий под его руководством подвизалось всего трое. В ходе экспедиции мы собрали и передали в дар этой обители иконы и несколько колоколов. Стоит отметить, что колокольня Высоковского Успенского монастыря является уникальной: ее высота достигает 70 метров, поэтому ее с полным правом можно отнести к самым возвышенным в Нижегородской области. Митрополит Николай уделил внимание этой обители, так же как и многим другим. Медленно, но уверенно обитель возрождалась.
Дружную работу мы провели по восстановлению нижегородского Печерского монастыря. В частности, мною в открытой экспозиции Суздальского музея был обнаружен колокол, на котором написано, что сей колокол подарен Печерскому монастырю близ Нижнего Новгорода царем Иваном Грозным. Наши исследователи утверждают, что дан он был монастырю в 1561 году за его заслуги во время похода на Казань в 1552 году. После одной из побед на Ливонской войне из захваченных пушек отлили колокол в 480 кг (30 пудов) для монастыря. Но по каким-то причинам передача его туда не состоялась. А поскольку некоторые храмы Суздаля были подворьем Печерского монастыря, то колокол там и остался... Получить его нам не удалось, но мы не очень-то и переживали, потому что он был с трещиной и без языка. Мы заказали в Сарове точную копию этого колокола, и в 2000 году на праздник Веры, Надежды, Любви и Софии он был очень торжественно водворен на колокольню Печерского монастыря. Руководил этой работой митрополит Николай.
Через неделю после воздвижения колокола я был в монастыре и удивился очень большому количеству людей на службе. Отец Тихон, игумен, на это ответил: «Колокол тому причиной или что другое, но через неделю после его воздвижения в монастырь пришло много народу. Для нас это очень важно. Это привлекает в монастырь паломников и дает средства на его восстановление».
Тем же вечером я поделился впечатлениями об увиденном с митрополитом Николаем. Владыка высказал свое мнение на этот счет: «У каждой бабушки есть приборчик, и этим приборчиком лучше кого-либо определить, что из себя представляет священник и как он молится. И если появляется батюшка, который молится хорошо, то это от своего уйдет к нему, куда бы ни пришлось идти. Вот отец Тихон хорошо молится». Это была очень высокая оценка. Для меня эти слова митрополита очень много значат.
С благословения Владыки Николая мы начали делать музей в Печерском монастыре. Это музей истории Печерского монастыря и епархии. С благословения митрополита были также организованы в течение нескольких лет летние лагеря труда и отдыха для школьников, которые занимались уборкой и расчисткой территории обители от завалов. Владыке Николаю удавалось привлекать людей, которые помогали монастырю материалами, деньгами, собственным трудом. Я рад, что мне довелось принять в этом участие. И благодарен митрополиту Николаю, что за мои скромные труды и усилия он представил меня к ордену св. князя Даниила Московского 3-ей степени.
Я часто заходил к губернатору И.П.Склярову, а он ко мне. Наши кабинеты были расположены на одном этаже, достаточно близко друг от друга. Там я нередко виделся и общался с митрополитом. Ездил также к нему в резиденцию, в епархиальное управление. Очень часто мы беседовали на тему религии и марксистско-ленинской философии, на которой я был воспитан, как и многие люди моего поколения. Я, например, говорил митрополиту о том, что Ленин одну из фраз Маркса сделал мощным орудием в борьбе с религией. Он взял у Маркса тезис: «религия – опиум для народа». А поскольку Маркс говорил эту фразу в структуре другой фразы, в контексте, то тезис звучал таким образом: «Религия – вздох угнетенной твари, религия – сердце бессердечного мира, религия – опиум для народа». Поэтому, когда мы обсуждали подходы светской власти к организации воспитания населения, Владыка в принципе соглашался, что Маркс, конечно, был прав в том, что религия – сердце бессердечного мира. Эта степень бессердечности достаточно велика. И причиной прихода большинства людей в Церковь является в определенной степени угнетенность. По мере духовного возрастания, с возрастом человек приходит в Церковь.
Готовясь к одной из православных Рождественских конференций, мы с митрополитом Николаем обсуждали тему доклада «Заповеди Божьи – уникальные законы человеческого развития». С этим нельзя не согласиться. Мое миропонимание в результате общения с митрополитом в какой-то степени изменилось. Пришло осознание того, что мир устроен не так материально, как нас учили этому в школе и в институте.
Митрополит Николай ввел в традицию собирать власть предержащих и часть городской и областной элиты в своей резиденции на праздники. В этой неофициальной обстановке он, конечно же, старался затрагивать духовную тему. Владыка, совершенно не стесняясь, говорил нам: «Ну что, лба не крестите? Не переживайте, еще будете крестить. Ну что, к Богу еще не пришли? Не переживайте, придете». Он не считал необходимым в своей миссионерской деятельности действовать огнем и мечом.
Митрополит был сторонником постепенности во всем. В этом заключался один из элементов мудрости этого человека. Толерантность была присуща ему как православному пастырю, может быть, даже в большей степени, чем католическому. Но, тем не менее, когда в городе появилось так называемое «Белое братство» и сектанты вышли на площадь, обращаясь к народу с речами, Владыка пошел к губернатору и сказал: «Борис Ефимович, ну, не до такой же степени! Мы готовы терпеть ту или иную секту, понимая, что они живут рядом с нами давно. Но появление новой вряд ли целесообразно». У толерантности и терпимости тоже существует предел. Митрополит Николай всегда четко определял эту границу.
Есть такая фотография, на которой руки людей тянутся к Владыке Николаю. Она очень символична. Фотохудожник Володя Андрианов сумел ухватить в этом сюжете самую главную суть нашего архипастыря. Именно таким – доступным и близким для людей – митрополит Николай был в жизни. Таким он навсегда остался в моей памяти.