Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир: «Он жизнь свою отдал...»


Я пятьдесят лет шёл с Владыкой Николаем, шёл вместе, рядом. 

Мы учились вместе в Московской семинарии с 1950 года, потом в Ленинградской духовной академии четыре года мы спали в одной спальне. Мы не только учились вместе, мы дружили с ним, и потому я знаю, как много таланта, как много особых христианских качеств было у Владыки Николая. Он старше меня на пять лет и поэтому умнее, опытнее.

В жизни Владыка Николай всегда был для меня примером, начиная с его военного прошлого. Это очень открытый, добрый, прямой, бесхитростный человек, принципиальный, твердый, когда это нужно, необыкновенно талантливый организатор. Куда бы он не приезжал – сразу наводил контакты, находил специалистов, устанавливал связи, налаживал хозяйство, – на любой кафедре. Я никогда так быстро не мог...

Владыка Николай очень щедрый человек, и это хорошо помнят все, кто учился с ним в Академии...

Я знаю, какой он был прямой и бескомпромиссный человек. Если он был не согласен с чем-то, он, невзирая на должность, на сан, всегда поступал так, как написано в Священном Писании, как его совесть велела, и никогда не было другого мнения.

Я сменял его в разных епархиях и знаю, как много он делал, как много трудностей переживал он в той или другой епархии. И когда мы вспоминаем о Великой Отечественной войне, то я вспоминаю его ноги. Он был на фронте, снаряд разорвало возле него, его засыпало землей, снаружи незасыпанными остались только его ноги. Он пролежал без сознания на морозе, ноги были отморожены, и пальцы вместе с частью ступней были ампутированы. Кто внимательно наблюдал за походкой Владыки, видел, с каким трудом он шёл, как бы покачиваясь, ему было трудно ступать, удерживая равновесие. А ноги эти кровоточили. А из ног этих выступали косточки, и время от времени он садился, ставил таз с тёплой водой, чистил те места, откуда выходили эти косточки, смазывал чем-то...

Он часто жаловался: «Опять кости пошли, опять ноги кровоточат». Так более пятидесяти лет, прошедших после войны, похаживал страдалец, мученик, ходил на этих ногах, служил и исполнял свой долг.

Время тогда было очень трудное. Руководили нами атеисты, люди, не знавшие истории христианства, не знавшие и не понимавшие толком, Кому мы служим, как мы служим и как должны служить. Его так называемые уполномоченные Совета по делам религий подозревали в том, что он не выполняет волю атеистов, не разрушает Церковь, а созидает. В таких случаях я всегда говорил: посмотрите на его ноги. Ему не надо доказывать свой патриотизм. Ноги – это свидетельство его преданности, его любви к Родине. Он жизнь свою отдал уже, и только искусство врачей вернуло его к жизни.

Он был церковный человек, исполнял Устав, исполнял Евангелие. Он был очень добрым. Когда мы еще учились, к нам приходили студенты. Я был священником, он – диаконом. Однажды один студент пожаловался: вот как плохо у меня с финансами, не на что купить белье сменное. Владыка Николай достал и отдал свое. Я спросил: а как же ты? Он отвечал: да так, как-нибудь. Вот так он своё последнее отдавал.

Думаю, что мы оба всегда смотрели на служение Церкви как на призвание Божие, как на особую милость, особый дар Божий и особую любовь, и, конечно же, понимали, что это не обычное служение, – это крестоношение.

И сейчас мне вспоминаются слова, сказанные самим Владыкой Николаем об архипастырском крестоношении: вот идет архиерей через храм по ковровой дорожке, усыпанной цветами, нередко розами; и смотришь со стороны – очень красиво, очень важно, очень торжественно, очень почётно, но под этим ковром из цветов, скрываются никому не видные острые шипы от роз, которые при каждом шаге архиерея впиваются ему в ноги... Вот такой тяжелый крест – хождение по шипам.

И Владыка Николай это в полной мере испытал, вкусил, и сейчас я только желаю, чтобы Господь избавил его от этих шипов, чтобы они не вонзались ему в ноги, которые и так повреждены на фронте.

Пора уже Владыке ходить просто по красивой дорожке, и чтобы раны его не кровоточили и косточки не сыпались...

До последнего своего дня он все хотел исполнить свой архипастырский долг. Ему нужно было под наблюдением врачей оставаться, не волноваться, а он ездил, служил, строил, восстанавливал.

И тогда он поехал к Патриарху, хотел сослужить ему и поздравить его с днем его Патриаршей интронизации...

Мы расстались с нашим другом, с нашим собратом, с нашим Святителем. Расстались с грустью – это по человечеству, по нашему естеству: нам всегда хочется оплакивать тех, с кем мы расстаемся. Но проводив подвижника, Святителя, почти мученика в Царство Небесное, я думаю, что не плакать нам нужно, а прежде всего молиться... 

ВЛАДИМИР

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский

 

 

Принять участие в конкурсе

Загрузить файл творческих работ и аннотаций (презентационных материалов)

Допустимые форматы: pdf, jpeg, jpg, ppt, pptx, avi, mpeg4

Нажимая на кнопку «Отправить», Вы соглашаетесь с Политикой по защите персональных данных